Тайна одной семьи

– Если у нас пошёл разговор о семье, вспомните, какой была семья Юрия Вэллы?

– Изначально были папа и мама. Потом родилась я, старшая дочь, родилась в Агане, в домашних условиях. Отец в то время работал рыбаком в тамошнем рыбоучастке. Он в это время уехал на Стахановский песок, что ниже Агана: ватага рыбаков должна была выполнить месячный план, поэтому ушла надолго. Пока отец трудился на реке, я и родилась. Бригада сдала улов и стала возвращаться домой, шла медленно, на вёслах, потому что в 1969 году у рыбаков ещё не было катеров. Так случилось, что их увидела та самая женщина, которая помогла мне появиться на свет. Она бежала по берегу и кричала: «Юра, у тебя дочка родилась!» Отец пришёл домой, познакомился со мной и дал мне имя Тайна. С ненецкого оно переводится как «Так далеко», потому что когда я родилась, отец действительно находился далеко от меня.

– Он тогда уже писал стихи?

– Нет, отец ещё не был профессиональным литератором. Он говорил, что в пятом классе почувствовал, что может писать стихи и писал двустишия, трёхстишия и четырёхстишия в альбомы своим одноклассницам. Первое его стихотворение напечатали в газете, когда папа учился в девятом классе. Он первое время публиковал стихи только в газетах. Мансийский писатель Юван Шесталов посоветовал отцу поступать в литературный институт. Так и сказал: «Чтобы стать писателем, нужно учиться». Отец поступил в Литинститут имени А.М. Горького в 1982 году и окончил его в 1986 году. Учился как поэт, а в зрелом возрасте начал писать и прозу.

– У вас есть ранние воспоминания о семье?

– Мы национальная семья, наши предки родились здесь. Сколько помню себя, мы всё время куда-то ехали: то на рыбалку, то на охоту. Помню, отец возил меня ловить карасей. Эта рыба ловится в определённое время года, для этого нужно идти не на реку, а на закрытые озёра, ставить сеть. Отец всегда брал меня с собой. Ещё помню, как зимой ездили на оленьей упряжке. Раньше в этих краях было много стойбищ и много людей, все друг друга знали и часто ездили к родным и соседям. Куда ни приедешь, везде люди говорили на своём языке. Я их понимала.

– А мама?

– Она родом с Агана, отец – варьёганский. В своей семье мама была младшей, а у хантов принято, чтобы младшие сын или дочь оставались с родителями и оберегали их в старости. Когда мама вышла замуж за отца, он из Варьёгана переехал в Аган и жил в семье мамы. Мне кажется, что я немножко помню свою бабушку, хотя мне было года три-четыре. Помню её платочек… Когда не стало бабушки, вскоре меня отдали в интернат при аганской школе. Там я закончила восьмилетку, хотя родители переехали в Варьёган. Во время каникул отец приезжал за мной на родном транспорте. Бывало, приедет на моторке, и мы с ним весело мчимся по реке домой. Но был такой случай: однажды мы так же шли на моторке, уже вдали показался Варьёган, как вдруг уткнулись в плотный лёд. Мы с отцом причалили к берегу, вытащили лодку и дальше пошли пешком. Папа приезжал за мной и на катере. С ним я не знала, что такое страх. С ним мы ездили и в лес. В лесу как: никого вокруг нет, ты идёшь себе и идёшь, куда хочешь. Отец научил меня стрелять, я люблю поохотиться на уток, умею ловить рыбу. Мы с мужем всегда ездим на рыбалку, ловим рыбу на удочки и ставим мордушки, но ловим только для семьи.

– А мама?

– Она у нас и сейчас главный помощник. Всё, что я умею, – это от неё. Она шьёт традиционную одежду: малицы, кисы, она одевала отца. Я любила в детстве сидеть рядом с ней и собирать бисер на иголку, шить игольницы, плести. Видите ли, я находилась с родителями в основном во время каникул, но всегда скучала по дому, очень хотела к родным. Если им удавалось приехать ко мне среди учебного года – радовалась. Я любила лето, потому что была с родителями, мы всегда куда-нибудь ездили. Одно время мама и отец работали приёмщиками рыбы, и я запомнила плашкоут – такой катер, который водят на буксире как баржу. Рыбаки привозят туда рыбу на сдачу, её обкладывают льдом либо солят. Немножко помню Ладу – следующую свою сестру. Её имя не переводится, третья сестра – Аэлита. У отца был брат, который увлекался чтением фантастики. Он где-то вычитал это имя девушки, которая, кажется, влюбилась в инопланетянина. Четвёртую сестру зовут Сёма: отец сильно хотел сына, и была надежда, что он родится, отец даже придумал ему имя – Семён. Но раз – снова девочка! Так и осталось имя – Сёма.

– Родители были ласковыми или строгими?

– Строгими я их не помню, но они нас не баловали, приучали к труду, все сёстры шили. Лада, правда, росла шустрой, как мальчик, она была дочерью отца: он садился на мотоцикл – её брал с собой. Лада стала матерью пятерых детей, работает санитаркой в фельдшерском пункте.

– Хорошая у неё специальность – мать. А у вас сколько детей?

– У меня их трое. И трое внуков.

– Кем стала старшая дочь Юрия Вэллы?

– Я-то? В данный момент – экскурсовод дома-музея Юрия Вэллы.

– Тайна Юрьевна, а кем отец хотел видеть своих дочерей?

– Он всегда говорил: «Я им предоставляю выбор». Мы выбрали материнство, дом, семью.

– Как у вас сложилась семья?

– В старших классах я уже училась в Новоаганске, там встретила парня, который мне очень понравился. Он учился в десятом классе. Потом проводила его в армию, ждала, потом мы ещё год встречались, а 7 января 1989 года поженились. Это Эдуард Карымов. Отец татарин, а мать ненка. Муж тоже родился здесь, здесь все его корни.

– Если вы до сих пор помните дату свадьбы, то это был брак по любви?

– По любви, и до сих пор любовь присутствует.

– Скажите, как можно так долго любить, если у вас взрослые дети и трое внуков? Моя мама в шутку говорила о таких супругах: «Как они не надоели друг другу?»

– Я не знаю слова надоели. Нас с мужем связывают все семейные события. Как у нас всё идёт по жизни: мы вырастили детей, все беды и радости проходим вместе. Самая большая беда в семье – потеря близких. Сначала умер отец Эдуарда, мы к нему очень хорошо относились. Вообще, для нашей Карымовской семьи самым тяжёлым был тринадцатый год. Тогда тяжело заболела дочь, которая ждала ребёнка. Она попала в больницу, я ухаживала за новорождённым внуком. Мы с мужем страшно переживали за жизнь дочери, поддерживали друг друга. Потом погиб его младший брат. Я об этом боюсь вспоминать, простите, не буду рассказывать. Мать мужа осталась одна, поскольку жила с младшим сыном. Ей было очень тяжело, мы, как могли, заботились о ней. В это же время болел и мой отец, но ещё двигался, ходил, но в июле слёг, и врачи объявили, что болезнь неотвратимо ведёт его к концу жизни. Мы каждый день приходили к нему, помогали маме ухаживать за отцом. В сентябре он ушёл. Я думаю, что тот трагический год ещё больше сплотил нас с мужем, мы перешли через утраты всей семьёй и выстояли. Наверное, горе сплачивает супругов?

– Неужто вы не ссорились с мужем?

– В каждой семье в первые годы супруги присматриваются друг к другу, идёт так называемая притирка пять-десять лет. Бывало всякое, конечно, но сейчас, спустя двадцать семь лет, мы понимаем друг друга с полуслова.

– И не скучно, Тайна Юрьевна? Ведь вы знаете, что муж сейчас скажет!

– У нас дома скучно не бывает. Эдуард такой муж – он что-нибудь придумает. Он удивляет меня каждый день.

– Чем вас можно удивить? Ну не букетом же цветов!

– Нет, он может пошутить, сказать что-то приятное, чего я ещё не слышала. Эдуард мне всегда и во всём помогает: и картошку почистить-сварить, и салат приготовить. Вечером приду с работы – ужин готов. Что тут говорить! Нет, в семье у меня не скучно, и я не понимаю, как может быть иначе.

– Вы, сёстры, часто собираетесь со своими семьями?

– Раньше бывало чаще, но после ухода отца стали реже встречаться в кругу семьи.

– Ваши дети счастливы?

– Дочь вышла замуж за местного парня, у них трое детей. Как могу и умею, я ей подсказываю, даю советы о том, как быть счастливой в браке, передаю свой опыт.

– Так-так-так, Тайна Юрьевна, откройте-ка тайну! Нашим читателям это будет особенно интересно!

– Нет, это действительно тайна.

– Тогда откройте главный секрет.

– В семье нужно терпение, а главное – научиться понимать и слышать друг друга. Я так говорю: не надо кричать – надо говорить. Если тебе что-то не нравится в муже, скажи об этом спокойно, чтобы он тебя понял. Нельзя переделать человека или мужа только для того, чтобы он тебе нравился. Я так считаю.

– Мне кажется, что именно об этом говорил ваш отец: «Главное для человека – быть звеном в цепи, и чтобы цепь эта не оборвалась». И ещё: «Есть правило: каждый свой облас должен нести сам!» Лучше не скажешь. Облас – это жизнь, судьба, Юрий Кылевич?