Мы помним вашу фамилию

Николай Иванович Михальченко был последним председателем Ларьякского райисполкома. Это именно он инициировал перевод районного центра из Ларьяка в Нижневартовск. И в 1962 году, получив «добро» Президиума Верховного Совета РСФСР, выполнил эту задачу.

В Ханты-Мансийский округ он с семьёй приехал из соседнего, Ямало-Ненецкого, в самом начале 1957 года. Местом новой работы (в ЯНАО Николай Иванович служил редактором сельской газеты «Правда тундры») стало село Ларьяк, где он возглавил районное управление рыболовецких колхозов, которые входили в состав моторно-рыболовной станции.

– Люблю такие, как Ларьяк, северные поселения – сплошь из деревянных домиков, возле них перевёрнутые лодки и рыбацкие сети на заплотах, – вспоминал Михальченко в беседе с Владимиром Салминым, который в конце 60-х был его заместителем. – Нравятся мне и маленькие деревянные церквушки, вросшие в землю, будто со стыда за убогий свой облик. Такая церквушка со стрельчатым дощатым куполом пригорюнилась на окраинной улице Ларьяка, что сбегает к берегу Ваха.

Мне нравятся северные сёла с неизменной пожарной каланчой. На крыше приземистого сарая покосившаяся будка-надстройка, где, случается, спит, оперевшись на клюку, древний старикашка, запахнувшийся в собачью доху, несмотря на жару.

В вечернюю зарю посёлки выглядят грустными, задумчивыми. Есть в них какая-то трогательная поэтичность, которую трудно выразить словами. Улицы в Ларьяке тихие и пустынные. Над ними небо, расцвеченное вечерней зарёй. Люблю я эти зори на Севере, когда особенно сильно, всем сердцем ощущаешь и огромность неба, и бесконечье далей, всякий раз неведомых и всегда манящих.

Работа, впрочем, оставляла мало времени для лирики. Первая задача, которую поставили перед руководителем управления, – познакомиться с людьми, разобраться в делах каждого рыболовецкого колхоза. В течение года Николай Иванович побывал во всех национальных посёлках: в Охтеурье, Корликах, Чехломее, Большом Ларьяке, Красном Севере, а также Большетархово и Лапчинске. Везде увидел удручающую картину: ветхие дома, такие же неприглядные школы, клубы, детсады, больницы, магазины. Пришлось срочно идти по инстанциям, просить деньги на строительство и ремонт объектов соцкультбыта.

Вскоре Михальченко пригласили на работу в Ларьякский райком партии, а через несколько месяцев назначили председателем райисполкома. Так у него появилась возможность полностью погрузиться в решение этой проблемы. По инициативе райисполкома был разработан и утверждён комплекс мероприятий по развитию экономики и строительству для каждого населённого пункта. Определены ответственные лица и источники финансирования. В результате этого за довольно короткий срок были построены клубы в Сосниной и Большетархово, сельская больница в Охтеурье, школа-интернат в Большом Ларьяке. К началу 1964 года в поселениях района появились все необходимые учреждения культурно-бытового назначения.

В это время управление территорией велось уже из Нижневартовска, куда перенесли административный центр района. Необходимость в этом переносе была настолько острая, что властям пришлось даже пойти на некоторые нарушения в части распределения бюджетных средств.

Дело в том, что в окрестностях Мегиона с весны 1961 года началось бурное освоение уникальных нефтеносных залежей. Каждый месяц наверх рапортовали о новых цифрах проходки, суточная добыча повергала в изумление бывалых нефтяников. Страна такого ещё не видела, её руководство сосредоточило всё внимание на новой сырьевой сокровищнице.

Естественно, сотрудники партийного и советского аппарата района большую часть времени стали находиться в Нижневартовске и Мегионе. Им приходилось заниматься текущими, а зачастую «пожарными» вопросами.

Из Ларьяка стало трудно управлять развивающимися новыми отраслями: нефтяной промышленностью, геологоразведочными работами и градостроительством. Поэтому исполком обратился в Президиум Верховного Совета РСФСР с просьбой о переводе аппарата Ларьякского района в Нижневартовск. Москва ответила отказом: нет денег на такой проект, посёлок мал и не приспособлен для приёма административного центра.

– Тогда я собрал исполком райсовета, – рассказал позже Николай Михальченко, – на котором было принято негласное решение: все средства, выделяемые нам округом на капитальный и текущий ремонт, строительство в поселениях новых школ и больниц, направить на возведение в Нижневартовске детского сада, лечебницы, административного здания райисполкома, библиотеки, почтового отделения и милиции.

Следить за ходом работ в Нижневартовске и координировать их он поручил своему тогдашнему заместителю Александру Пальянову. Одновременно была создана специальная бригада по строительству жилья. Не прошло и года, как в посёлке выросли все запланированные объекты. Теперь можно было снова обращаться в Москву со своей просьбой. На этот раз её удовлетворили, утвердив заодно и переименование района в Нижневартовский.

При обсуждении процедурных вопросов просители не стали поднимать тему денежной дотации на переезд, в том числе и выплаты подъёмных. Поэтому перебирались своими силами. Тем, кто имел в Ларьяке свои дома (в их число вошла и семья Михальченко), районные власти помогли перевезти их в Нижневартовск по воде. Тем же, кто пожелал сам построить себе жильё, выдавался бесплатный билет на лес и предоставлялся месячный оплачиваемый отпуск.

С переводом райцентра в Нижневартовск аппарат управления района вплотную подключился к решению новых задач, которые касались уже, в том числе, и вопросов развития нефтяной отрасли, строительства необходимой инфраструктуры для всё увеличивающегося населения Мегиона и Нижневартовска. Стоит сказать, что это были непростые решения.

– Для того чтобы построить тогда, допустим, клуб или аптеку, приходилось под разными предлогами маскировать объекты, не называя их истинного назначения, – вспоминал Николай Иванович. – Нередко хозяйственные руководители за несанкционированное строительство получали взыскания и денежные начёты. Было дело, я получил выговор от окрисполкома за строительство школы в Нижневартовске, которое мы вели за счёт средств капитального и текущего ремонта из районного бюджета. Но, несмотря на разного рода предупреждения, стройки не прекращались. Так, например, в старом Вартовске появились районная библиотека и детский сад в капитальном исполнении.

Кстати, мало кто сегодня помнит, что, сложись всё иначе, центр района вместе с самим городом мог бы оказаться на территории того же Мегиона или, например, Покура. На этот счёт велись долгие обсуждения и даже споры. Относительно названия города у исполкома было единое мнение: это должен быть Нижневартовск. А вот о его расположении пришлось подискутировать. Начальник Тюменского геологического управления Юрий Эрвье настаивал строить там, где сейчас находится Мегион. Секретарь обкома партии Протозанов «продавливал» идею территории, на которой позже вырос Излучинск. Нефтяники предлагали свой вариант – в районе Покура, а председатель окрисполкома Григорьева – возле речки Сороминской.

На очередном заседании исполкома утвердили комиссию по выбору места для строительства города. Возглавил её Николай Михальченко. Он и вынес окончательный вердикт, определивший под строительную площадку для будущего Нижневартовска территорию в излучине Оби.

Стремительно пролетели 9 лет работы в Нижневартовском районе. Работы ответственной, трудной, безостановочной. За этот срок Михальченко сделал столько, что не всякому бы под силу и за всю жизнь – укрепил и развил порученный ему район, принял участие в строительстве целого города. Ему заслуженно в числе первых было присвоено звание «Почётный гражданин города Нижневартовск». А в районе, который он возглавлял, помнят его фамилию. И чтут его дела.