Спросите у осени

– Олег Александрович, зачем мальчишки поступают в медучилище?

– У нас в семье мама и отец работали в медицине, моя сестра – заведующая ФАПом в деревне Вата, а вот мои дети пошли в педагогический, так им захотелось. Одна филолог, другая – воспитатель-логопед.

– Вы один были в женской студенческой группе?

– Нет, по-моему, нас было восемь мальчишек, и все работают по специальности.

– Странно видеть мужчину медбрата.

– Почему? Как тогда писали, у меня в дипломе чёрным по белому значится: медицинская сестра. Медбратьями стали признавать где-то в 2008-м, так что первая моя специальность – медсестра. В 2009 году получил фельдшерское образование, а в 2013-м стал ещё и лаборантом. Так что я теперь и фельдшер, и медсестра, и лаборант.

– Чем вы здесь занимаетесь?

– Да всем. У нас дневной стационар, есть медсёстры: процедурная, врача общей практики, физио и медсестра в детском саду.

– Вы работаете на приёме пациентов за врача?

– Фельдшер является самостоятельной единицей, он имеет такое право. У нас в амбулатории и рецепты выписывают, и больничные листы. Всё как в больнице.

– Почему вы не доктор?

– У меня не было возможности учиться дальше. Я поступал в училище в 1999 году. Помните те непростые времена? Медицина – такая наука, которой учатся только на очном отделении, а я не мог оставить семью с тремя детьми на шесть-семь лет.

– Наверное, я задам глупый вопрос: кто увереннее чувствует себя в медицине – женщина или мужчина?

– Как сказать? Наверное, многое зависит от психики человека, ведь наша работа сталкивает нас с кричащими детьми и кричащими родителями. Что касается более сложных случаев, то мы стараемся их преодолевать. Ведь бывают смерти, ранения, травмы, мы оказываем хирургическую помощь, потому что кровотечение порой можно остановить только сшиванием.

– Почему вы так долго – 15 лет – работаете в Агане?

– В округе работаю с 2003 года вместе с женой, она тоже медик, следит за здоровьем ребятишек в детсаду и в школе. Вы знаете Соснину и Пасол? Мы сначала были трудоустроены в Сосниной, я выезжал и в Пасол, а когда там стало уменьшаться население, нас перевели сюда. И вот мы с женой работаем здесь шестнадцатый год.

– Это навсегда?

– Наверное. Меня Аган вполне устраивает, я сам деревенский, так что город не для меня. Даже в маленьком городе устанешь. В Агане проще, тише. Здесь, можно сказать, прошла половина жизни.

– Доктор Владимир Есаулов, который работал в амбулатории до выхода на пенсию, интересовался рыбалкой и лесом. А вы?

– И мы собираем грибы и ягоды. Рыбалка? Здесь она не та, что была в Сосниной, на Оби. Там она совершенно другая.

– Олег Александрович, вы знаете весь Аган, а он вас. Как никто не минует «скорой помощи», так и вашей амбулатории. С чем обращаются сюда люди?

– Как и везде, со всеми заболеваниями, так что Аган не исключение. Если нужно, мы направляем своих пациентов в Нижневартовск, Сургут, Лангепас, то есть в более крупные больницы.

– Как вы здесь пережили пандемию коронавирусной инфекции?

– Почему здесь? В прошлом ноябре мне пришлось отправиться в Покур, потому что там «выкосило» всех коллег. Там работал целую декаду, потому что в селе оказалось немало людей с «короной», пришлось даже двух пациентов отправлять санавиацией в инфекционное отделение. Приехав из Покура, я на два месяца попал в ковидную бригаду Излучинской районной больницы, потому что и там заболело немало моих коллег. В последние дни января этой «ссылки» я тоже подхватил «корону» и два месяца отсидел в изоляции.

– Так что такое ковид, Олег Александрович?

– Та же вирусная инфекция. Ковид был и есть. Кто не видел больных этой инфекцией, тот ничего не знает о страданиях людей. Мы работали в Излучинске с 7 утра до 11 вечера – такой был наплыв пациентов в больнице в разных состояниях. Это страшная вещь. Люди поразному переносят это заболевание. Я был привит, затем ревакцинировался, может быть, это и помогло мне выздороветь. Сначала заболел я, затем жена, во второй раз заболела наша медсестра Елена Кулинич, старшая медсестра, а техничка вообще три дня страдала от очень высокой температуры.

– Кто тогда работал в амбулатории, если все слегли?

– Мы болели в порядке очереди. У нас ведь был наплыв пациентов по июнь. Правда, в Агане меньше, чем в Покуре, где люди ходили в магазин, сталкивались друг с другом и передавали инфекцию. Если бы меньше встречались… Сейчас вирус пошёл на спад. Недавно в округе было до тысячи заболевших, а сейчас почти в пять раз меньше.

– Надо ревакцинироваться?

– Многие аганцы идут в прививочный кабинет, но есть и несогласные. Интернет – страшная сила, там много разных мнений от «специалистов», но мы пытаемся достучаться до людей, объясняем: не будь вакцины, не было бы победы ни над чумой, ни над корью, ни над краснухой и другими смертельными заболеваниями.

– Так ковид спрятался и ждёт своего часа?

– Скорее всего, так, потому что есть много его мутаций. Он не ушёл, а стал более бессимптомным. Человек может не знать, что болен, и заражает других. Я съездил на неделю в Чехломей, вернулся и узнал, что шесть человек больны. К ним либо приезжали гости, либо наши аганцы вступили в контакт не с местными людьми. Сейчас живём спокойно, но я не знаю, что нас ждёт впереди. Вот декабрь прошёл благополучно, а январь в том же Излучинске дал нам до сотни вызовов в день. В этом сентябре наши аганцы шли к нам с простудными заболеваниями, но это по собственной халатности. Всё лето прошло спокойно, а в начале сентября дети собрались в школе, кто-то привёз из отпуска вирус и поделился им с остальными. Школьники переболели ларингитами.

– Взрослые Агана ушли в лес за дикоросами. Они вернутся оттуда здоровыми?

– Если говорить о коренном населении посёлка, то оно приходит оттуда здоровым и чувствует себя даже лучше, чем зимой, когда реже бывает на свежем воздухе. Даже люди старше 70 лет бегают в лес за ягодами и не болеют. Вот мы на днях отметили 102-летие нашего посёлка, люди принесли на ярмарку дары леса. Часть средств они передали в помощь жителям Донбасса.

– Медики участвовали в празднике или ходили со шприцами?

– Я как дежурный присутствовал при этом, но наш коллектив тоже вышел в этот день со своей продукцией: что-то испекли, пожарили, принесли овощи. Всё продали. Было хорошо, люди собрались со всех дворов, как давно не собирались.

– Как вам здесь живётся, Олег Александрович?

– У нас хорошая трёхкомнатная квартира, мне нравится посёлок, а город, как я сказал, не люблю. Вот нужно ехать на медосмотр, так для меня это равносильно болезненному состоянию.

– Как к вам относятся аганцы?

– Я не могу угадать мнение каждого человека, но все знают, что я первый, кто придёт к ним на помощь.

– С чем обычно к вам приходят аганцы? С головной болью?

– У нас, как и везде, полный набор заболеваний. Есть дети с гастритами. Они ведь сейчас едят чипсы и запивают их вредной газировкой, потом по ночам медики бегут к ним.

– Вы ругаете родителей?

– Конечно, но не до всех можно достучаться. Лечение ведь тоже не проходит бесследно для ребёнка: сиропы, таблетки, уколы. Сегодня одна мамочка привела четверых детей, которых мы выписали неделю назад. И вот опять: «Они вылезают в окно и в футболках сидят на ветру!»

– А здоровые люди есть?

– Есть, конечно, в том числе и дети. Но ребятишки нынче страдают близорукостью: планшеты, ноутбуки, телевизор. Чем меньше экран, тем больше нагрузка на зрение. Вот вам и интернет!

– Как нужно жить в Агане, чтобы быть здоровым?

– Я спрашиваю людей: почему вы не выезжаете из посёлка, если есть возможность полечиться в санатории даже всей семьёй. К сожалению, этой льготой пользуются единицы, а ведь при желании родителей дети были бы здоровыми. Сейчас можно выбрать любой санаторий в России, например, в Алтайском крае или под Тюменью.

– А вы отдыхаете?

– На Азовском море – шесть раз подряд, оно чистое.

– Вам приходилось оказывать медицинскую помощь на стороне?

– Да, в студенческие годы. Мы ведь выходили на улицы и порой сталкивались с разными случаями, а сделать перевязку могли. Медицинский работник не имеет права пройти мимо человека, которому необходима срочная помощь. За подобное можно ответить по закону. Мы оказывали помощь подручными средствами.

– Вы не пожалели о том, что надели белый халат?

– Нет, двадцать лет не жалею. Если бы такое случилось, я бы смог сесть на трактор или на машину. Я с шести лет гонял трактор, косил, пахал. У кого-то были каникулы, но не у меня.

– Вас благодарили за помощь?

– Да, говорят спасибо, особенно за детей, с которыми сидишь днём и ночью. Мы ведь дежурим после работы в амбулатории, и люди ждут, чтобы после шести часов вызвать медика на дом.

– С годами ума и опыта прибавилось?

– Конечно. Нас учат каждые пять лет, проходим аккредитацию.

– Олег Александрович, а почему вы рано поседели?

– Наследственность… Мама была фельдшером, отец санитаром, а ещё передовиком комбайнёром и трактористом в совхозе. Мама 40 лет проработала старшей медсестрой в наркологическом отделении. Родителей уже нет. Отец был очень уважаемым человеком, его хоронили всем районом, я столько народа никогда не видел.

– Значит, и вам нужно заслужить такое же уважение в Агане.

– Надеюсь…