Учимся держать дистанцию

– Директор вашей школы Ольга Михайловна Панина рассказала мне о выступлении вашего образцового хореографического коллектива на праздничном концерте по случаю Дня Победы. Тогда на сцене прошла постановка, которую, по её мнению, поняли не все зрители, но очень понравилась ей. Кажется, композиция была посвящена памяти узников фашистских концлагерей.

– Да, мы попытались показать картину о судьбе узников. Мне кажется, что дети, исполнители постановки, это поняли. Я взяла музыку из известного фильма «Список Шиндлера», ученики слушали её с большим вниманием, затем посмотрели сам фильм. Танцевали довольно взрослые девочки. Я не ожидала, что они близко к сердцу примут эту страшную тему Второй мировой войны. Если вы хотите знать моё мнение хореографа, то я считаю, что композиция вполне удалась. Идею постановки я вынашивала очень долго, старалась раскрыть её деликатно и в то же время показать трагедию людей. К сожалению, пандемия помешала, мы выступили только один раз.

– Оксана Александровна, впереди очередной праздник Победы. Вы готовитесь к нему?

– К сожалению, нет: сейчас уроки в классе проходят только группами по четыре человека, так что массовых занятий нет. Мы сейчас готовимся к экзаменам, программу обучения никто не сокращал и не отменял, поэтому нужно навёрстывать упущенное.

– Понятно. А как вы работали в месяцы отлучения от школы?

– Для хореографии действительно это были непростые времена. Хореография – искусство, которое необходимо пропускать через себя. Педагог должен быть возле ученика: прикасаться к нему, исправлять ошибки, чтобы тот чувствовал их на себе. Зрительное, словесное обучение – ничто против контактного, поэтому мне было очень трудно проводить онлайн-уроки. Да, я их снимала с себя, брала из Интернета, но это не то и не так, как в классе.

– Какими же пришли ученики в школу после вынужденной разлуки? Начинали с первой позиции, с азов?

– Ученики пришли воодушевлённые, они помнили главные уроки. Дети очень хотели заниматься, потому что засиделись дома, а для танцоров это невыносимо. Танцоры должны быть энергичными, а тут – самоизоляция. С первоклассниками мы быстро вспомнили начальные уроки, теперь восстанавливаемся, потому что ученики вышли из формы.

– Что, растолстели?

– Напротив, все похудели! Они должны были поправиться после потери физической нагрузки. Не знаю, то ли была тоска по урокам, переживания, но все дети потеряли в весе.

– Мы с вами не виделись два года. Что вы можете сказать о прошедшем времени?

– У нас пропал юбилей «Ровесника», который мы должны были отметить в конце 2020 года. Ему исполнилось 15 лет, мы планировали выступить на концерте по случаю подтверждения звания образцового ансамбля, готовили большую программу, но пандемия смешала планы. Сейчас дети выросли из сценических костюмов, а их сшили много – для 15-ти новых хореографических постановок! Мне так хотелось показать новую программу, и не получилось. Одни дети подросли, другие – окончили нашу школу. В том концерте мы хотели впервые показать танец на пуантах в народном стиле, наше осторожное вхождение в классику. Конечно, что-то из репертуара будем восстанавливать, младшие ученики подрастут и наденут эти костюмы.

– Оксана Александровна, вы говорите о больших потерях, но в глазах нет отчаяния. Есть планы на будущее?

– В первую очередь сейчас я думаю о контрольных уроках и экзаменах. У меня способные первоклашки, удивительный набор при приёме в школу. У них горят глаза, что очень важно, они хотят танцевать всё, что я предлагаю, они всё могут и уверены в себе. Отсюда и грандиозные планы. У меня есть группа, где занимаются четыре мальчика, тоже, кстати, способных, а ещё есть седьмой класс – сильные, умные ученики. И с шестым классом мне повезло – там «классички», так что будем танцевать на пальцах.

– На хореографическом отделении в вашей школе дети учатся 8 лет, как в балетном училище. Почему так долго?

– Первых два года мы посвящаем развитию у детей физических и музыкальных способностей, то есть занимаемся ритмикой, танцем и гимнастикой. В это время они не знакомятся ни с народным, ни с классическим танцем. Только с третьего года обучения начинается настоящий станок, а в четвёртом классе ставим учениц на пуанты. Таким образом, практические уроки идут пять лет.

– Мне кажется, что два года заниматься по принципу два притопа очень скучно.

– Что вы, очень весело! Мы танцуем, читаем стихи, пытаемся заниматься актёрским мастерством. Это очень интересно детям.

– У вас есть выпускники, которые стали профессиональными танцорами?

– Наши выпускники обычно заканчивают учёбу в общеобразовательной школе, некоторые уехали с родителями за пределы Новоаганска, но я знаю, что они продолжают заниматься танцем. Мне кажется, что на хореографическое отделение заведений культуры должны поступать те, кто болеет танцем, то есть единицы. Что касается моих учеников вообще, то они уже работают в профессиональных коллективах.

– Как правило, в школах искусств всё подчинено музыке, а хореография и живопись прилагаются к ней. Это так?

– У нас – нет, в нашей школе все востребованны. Художники готовят свои выставки, а хореография и музыка едины. Кстати, мы долгое время провели в самоизоляции, но регулярно участвовали в онлайн-концертах.

– Как вы дружите с Дворцом культуры «Геолог», где довольно много своих танцоров?

– Мы всегда уживались и не мешали друг другу, у нас нет конкуренции. Мы выступаем на сцене во всех жанрах. Я думаю, зрителям было бы скучно смотреть только на народные танцы, хотя они прекрасны, но у нас школа искусств, мы изучаем классику и современный танец, поэтому пытаемся показать всё, на что способны.

– Вы замечаете, как меняются дети в ваших классах?

– Мне кажется, что это видно всем: они статные и красивые, я это вижу уже 19 лет.

– И всё-таки, Оксана Александровна, заниматься сейчас с малочисленной группой не очень удобно, поскольку двойная нагрузка, сплошной повтор.

– А что делать? И всё-таки будем разучивать новые танцы и двигаться вперёд.

– Вы сказали, что у вас есть талантливые дети. Это в «Ровеснике»?

– По-моему, там 50 с лишним детей. Как с ними управляюсь? В фильме «Москва слезам не верит» главная героиня говорит: «Важно научиться управлять тремя людьми».

– Что вы думаете про лето?

– Я пока ничего не думаю. Если в июне откроется пришкольный детский лагерь, то я буду работать с ребятишками. Каждый сезон у нас складывался по-разному. Танцуем? Иногда проводим танцевальную зарядку, состязания. Всё зависит от желания детей – они сами выбирают игры и занятия.

– Вы что, не наигрались в детстве?

– Наверное. Я поняла, что это так, когда набираю первоклассников: смотрю в их глаза, и детство просыпается.

– Начинать всякий раз с буквы «а» малоинтересно. Или не так?

– У меня это настроение проходит в течение месяца работы с первым классом, пока я душой не привяжусь к своим ученикам. Потом это уже мои дети, они мне дороги, и работа начинает двигаться вперёд. Трудно привыкать к новым ребятишкам после выпуска тех, с кем прошла 8 лет.

– Что касается набора учащихся, то приходится принимать в класс всех желающих?

– Проработав много лет хореографом, я точно знаю: надо принимать всех. Было много случаев, когда хореография исправляла физические недостатки у детей, когда дети добивались успехов в учёбе.

– Если бы родители знали, что хореография буквально лечит ребятишек от сколиоза и делает их красивыми, то, наверное, от желающих учиться на вашем отделении не было бы отбоя.

– Мы пытаемся донести до родителей факты благотворного воздействия хореографии на здоровье детей. И вот я смотрю на своих учеников у станка: боже мой, какими красивыми они становятся! Хореография делает чудеса!