Приглашаем вас на танец!

Ольга Панина: «Воспитанники нашей школы учатся выражать себя в музыкальном искусстве, танце и в изобразительном творчестве. Ближе всех, конечно, дружба музыкантов с хореографией. Я часто бываю на отчётных концертах, выступлениях хореографического коллектива, в том числе по случаю защиты звания «Образцовый художественный коллектив». У нас в школе их три.

Мне всегда кажется, что наши педагоги-хореографы, особенно Екатерина Михайловна Шайхетдинова, где-то прячут диплом музыковеда. Знаете, её коллектив настолько трепетно относится к музыке, понимает её содержание! Иногда я музыкантам с трудом могу рассказать, о чём эта музыка, а хореографы так умеют раскрыть её посредством танца, что диву даёшься.

У Екатерины Михайловны был «Менуэт» Альфреда Шнитке. Он поставлен в старинном стиле. В её постановке зримо присутствовала полифония, а в полифонии, как известно, нет второстепенных голосов. Вот где было тесное сплетение музыки и хореографии!»

– Екатерина Михайловна, о чём сейчас сказала Ольга Михайловна? Зачем нужно было брать сложного Шнитке, когда есть старинные менуэты?

– Музыка Шнитке сама по себе красивая, а в его «Менуэте» представлен равноправный диалог фортепиано и скрипки – такое звучание очаровательно и бесподобно, нам действительно было интересно работать с этим материалом. У меня театр танца «Дивертисмент». Сейчас я работаю с учениками третьего, пятого и восьмого классов. С восьмиклассниками мы готовимся к выпускным экзаменам.

– К ним осталось готовиться всего несколько недель. Пандемия коронавируса отняла у вас немало времени для учёбы. И что делать?

– Взяться за себя как следует и работать. Это я говорю родителям и ученикам. К счастью, родители помогают своим детям, всячески способствуют их учёбе, несмотря на большой перерыв в очном образовании. Можно сказать, родители и дети дружно помогают друг другу. Мы за два месяца дистанционного обучения успели охватить часть программы, записать видеоуроки, так что дети ушли на самоизоляцию с определённой базой, повторяли задания и отсылали мне видеоотчёты. Я их комментировала, делала замечания, то есть постоянно работала со всеми своими учениками дистанционно.

– Не представляю, как можно заниматься хореографией дома.

– У нас были специальные задания: мы разбирали определённую комбинацию движений, отдельные элементы. У меня с учениками была постоянная связь.

– То есть вы хотите сказать, что не почувствовали никаких потерь от таких уроков?

– Нет, почувствовали. Они довольно серьёзные, так что сейчас стараемся восполнить кое-какие пробелы, исправить ошибки и привести себя в норму. Что поделать, если были такие необычные обстоятельства!

– У вас есть выпускники, которые определились с профессией и пошли по вашим стопам?

– Да, они получили хореографическое образование, работают в государственных ансамблях и преподают.

– Вот это Новоаганская школа!

– Она звучит…

– И всё же, Екатерина Михайловна: что влечёт детей к балетному станку на целых восемь лет?

– Бывают разные обстоятельства. Например, ребятишки приходят в школу, у них горят глаза от желания танцевать. И они горят до самого выпуска. Бывает, дети сомневаются, нужно ли им заниматься. Тут подключаются родители, убеждают их, а в третьем классе они становятся увлечёнными учениками. С таким настроением и заканчивают курс обучения.

– Про горящие глаза я слышала от вашей коллеги Оксаны Лещёвой. Что, в Новоаганске все живут с горящими глазами?

– Наверное, здесь такой воздух. Шутка, конечно. А если говорить серьёзно, то к нам в школу приходят способные дети, с которыми хочется работать, отдавать им время, знания, силы, любовь. И они, в свою очередь, идут мне навстречу.

– Что же вы таких талантливых детей не направляете в хореографическое училище? Или самим нужны?

– Конечно, нужны!

– Сколько лет вы преподаёте в этой школе?

– Уже девятнадцать лет.

– Так долго! Как часто приходится говорить на уроках одно и то же!

– Не всегда так, потому что все дети разные, приходится подстраиваться под определённый класс, искать средства, чтобы заинтересовать их, стать ближе к детям. Каждый год, каждый выпуск очень интересный.

– Что вы танцуете?

– Вы о жанрах? В основном мой творческий коллектив занимается народным танцем, джазом, иногда обращаемся к классическому, но он для детей очень сложный. Ученики тяготеют к современной хореографии и любят народный танец.

– Зачем «Дивертисменту» нужно иметь звание образцового коллектива? Для престижа школы?

– Прежде всего для престижа нашего коллектива, мы раз в три года подтверждаем это звание. К нам приезжает специальная комиссия хореографов, мы готовим новые композиции, нашу работу оценивают профессионалы.

Ольга Панина: «Жюри даёт профессиональную оценку, которая очень нужна педагогу. Представьте, из Ханты-Мансийска приезжают балетмейстеры, хореографы, художественные руководители творческих коллективов, которые не просто оценивают работу нашего педагога, а указывают на сильные стороны выучки детей, дают совет, в какую сторону нужно развиваться ансамблю. Такая оценка жюри дорогого стоит. Это делается не для диплома, а для наставления из первых уст».

– Да, после выступления всегда идёт обсуждение нашей работы с детьми. Чаще хвалят, но и обращают внимание на некоторые стороны преподавания, пытаются объяснить, как правильно подвести ученика к исполнению какого-то элемента танца.

– А вы сами почему выбрали танец?

– Я с пяти лет занималась хореографией, мама привезла меня в самодеятельный народный театр балета, где была студия. Так доросла до Пермского государственного института культуры. Да, по окончании студии я танцевала в ней классический репертуар. Похвалиться? Танцевала Кармен в балете Родиона Щедрина «Кармен-сюита» и Машу в «Щелкунчике» Чайковского – две сильные партии.

– Нет желания поставить в школе фрагмент из «Щелкунчика»?

– Желания возникают часто, особенно когда слышишь прекрасную классическую музыку, но я адекватно оцениваю возможности своих учеников. Иногда лучше послушать музыку или посмотреть вместе с детьми балет.

Ольга Панина: «Хочу сказать в защиту «Щелкунчика». Гораздо хуже, когда педагог не оценивает реально возможности своего коллектива и ставит этот балет. Это называется: «А не замахнуться ли нам на Вильяма нашего… Шекспира?» Никто не мешает ставить свой спектакль, сделать нечто новое, посильное для детей под любую академическую музыку».

– Так что в первую очередь нужно опираться на свои возможности. У детей они разные: с кем-то можно попробовать классический репертуар, кто-то тяготеет к современному танцу или народному. В хореографическом училище дети «отборные», а у нас все разные, поэтому мы пытаемся подойти к каждому ученику индивидуально.

– Родители целенаправленно ведут детей в хореографический класс или с желанием исправить осанку ребёнка?

– Кто-то из них в детстве сам хотел заниматься в танцевальном кружке, но не получилось по ряду причин, поэтому пусть ребёнок танцует. Кто-то хочет для своего ребёнка чего-то большего, а тот сопротивляется. А бывает и так: родителям всё равно, чем будет заниматься их чадо, а оно горит желанием двигаться под музыку. Такие дети приходят в класс даже после окончания школы. Знаю, что мои выпускники продолжают заниматься танцем, хотя учатся на педагогов начальной школы и соцработников.

– Как вам работается в этой школе?

– Замечательно. У нас очень хороший коллектив и отличные условия для работы. Нам только не хватает своей просторной сцены для выступления танцоров.

– Зато вы сейчас можете заниматься в классе.

– Да, но в нём должно быть на уроке только четыре ученика. В этом есть плюсы и минусы. Плюс в том, что можно больше времени посвятить каждому ученику. Минус – раздробленность класса, особенно выпускного, потому что сам экзамен нужно скомпоновать для всего класса.

– А вам самой ещё хочется танцевать?

– Очень часто, особенно когда смотрю на выпускников, на их сложные и красивые комбинации – сама бы с ними станцевала!