Ей снятся сны о Ленинграде

Сирены. Раздирающий душу звук, предвещающий беду, она запомнила на всю жизнь. Вой сирен и стремление матери спасти, защитить своё дитя от опасности.

– Сигнал тревоги означал одно – все в укрытие, – мысленно возвращается в то время наша героиня. – И ты, бросая все дела, бежишь в бомбоубежище, надеясь лишь на одно, – что сегодня смерть пройдёт мимо.

Когда летом 41-го объявили всеобщую мобилизацию, Клава с родителями жила в Ленинграде. Мужское население города уходило на борьбу с фашистами стройными рядами.

– Провожая отца на фронт, все соседи громко и горько плакали. Будто знали, что возможности встретиться вновь у нас больше не будет. До сих пор не знаю, ни как он погиб, ни где, в каком уголке страны, похоронен, – произносит с дрожью в голосе Клавдия Васильевна.

Чувство голода – самое острое воспоминание её детства. Есть хотелось всегда. Доходило до голодных обмороков.

– Чтобы выжить, приходилось есть прессованные пищевые остатки, – рассказывает она. – Хлеб выдавали кусочками и по карточкам. Но то, что мы ели, хлебом-то можно было назвать с трудом.

Свой кусочек Клава сразу не съедала, откусывала по крошечке и рассасывала – так обманывала себя и свой измученный организм маленькая девочка. С приходом весны ленинградцам стало чуть-чуть легче: появилась первая травка. Дети ели её с солью, а взрослые умудрялись делать из лебеды, крапивы и любой другой травы лепёшки.

– Как-то прошёл слух, что разбомбили то ли склад, то ли магазин с продуктами. Мама в компании соседок отправилась туда – раздобыть хоть что-то съестное, – в этом самом месте наша героиня надолго замолкает, собираясь с силами. – Так и не вернулась. Позже мне рассказали, что в здание попал снаряд, осколками которого маму и убило.

Когда в дом приходит смерть, дети взрослеют до срока. Смириться с потерей самого близкого человека тяжело, но война не даёт выбора. Маленькую девочку оставили на попечении бабушки, которая всё, что полагалось ей по продуктовым карточкам, отдавала крохе внучке, а сама опухала от голода, медленно угасая.

– Решение отдать меня в детский дом было проявлением заботы, – оправдывает решение бабушки Клавдия Васильевна. И тяжёлый вздох, как немой свидетель, что воспоминания до сих пор причиняют боль. – Это был мой единственный шанс на спасение. Помню, что бабушка уже ходить не могла, сил не было. Попросила соседку отвезти меня в детский дом. Перед глазами так и стоит, как в саночки меня сажали, как бабушка хлеб в ручки дала, последний, что у неё оставался.

Было время, когда маленькая девочка не помня себя кричала: «Хочу к папе!» То, что мамы нет, ребёнок понимал, видел своими глазами, когда после обстрела её тело привезли домой. Но возвращения отца она ждала всю войну. А ей в ответ: «Всё, девочка, всё, надо учиться жить по-новому».

– В марте 1942 года наш детский дом эвакуировали в Ярославскую область, в село Великое, – продолжает рассказ Клавдия Васильевна. – Перевозили через Ладожское озеро на автобусах под обстрелами. Воспитатели после рассказывали, что в той поездке страху натерпелись: взрывы кругом, машины под лёд уходят, дети криком кричат, останки тел повсюду. Девчонки-педагоги за эту поездку седыми стали.

Дальше детей сажали на поезд в товарный вагон для отправки во все уголки нашей Родины. Ехали больше в ночное время, днём состав загоняли в тупик, чтобы переждать бомбёжки. Поезда, увозящие обессилевших и измождённых людей из блокадного плена, оставляли за собой тысячи безымянных могил: умерших даже не хоронили, а выбрасывали из вагонов прямо в поле.

– О том, что наши победили, директор детского дома узнала в три часа ночи по радио, – говорит о дне, который изменил историю, наша героиня. – Будит нас, а сама слезами заливается: «Ребятишки, – кричит. – Просыпайтесь! Война кончилась!» Что тут началось! Подушки вверх летели, мы визжали и кричали: «Ура!»

На попечении государства Клавдия прожила до 15 лет. Детство кончилось ещё там, в блокадном Ленинграде. В обязанности воспитанников учреждения весной и летом входила прополка колхозных полей, уборка колосьев, сурепки.

– Стерня колючая, а обувки-то нет: ноги в кровь сбивали, – продолжает Клавдия Васильевна. – Воспитатели, кто коров держал, нам сливок принесут, раны смажут, чтоб скорее заживали. В школу, знаете, как ходили? Кто в первую смену отучился, одежду и обувь снимал и другим отдавал. Зато хлеб ценили так, что старались ни крошечки не обронить. Сказывалось, видать, голодное детство.

А ещё детдомовцы частенько тайком бегали на автобусную остановку, ждали и верили, что их непременно должны забрать – в дом, в семью. Недолюбленным, лишённым детства, им так хотелось простого человеческого тепла, заботы и участия.

Время было непростое, послевоенное. Стране требовались рабочие руки, чтобы восстановить силы, поднять экономику, расправить плечи. А потому отправили Клаву в ремесленное училище, где она освоила профессию токаря. Хрупкая 17-летняя девчонка устроилась на Сибирский завод тяжёлого машиностроения в Красноярске – собирала комбайны, изготавливала запчасти для сельскохозяйственной техники. Когда страна бросила клич: «Все на целину!», и тут оказалась в первых рядах: уговорила подружек и отправились они пользу приносить.

– Подружка у меня была, – хитро улыбается Клавдия Васильевна. – Тамарой звали, она предложила к маме своей в деревню погостить поехать. Кто ж знал, чем для меня эта поездка обернётся?!

В глухой деревушке на Урале наша героиня встретила свою большую любовь. Виталий Алексеевич из армии только вернулся – бравый, красивый. Чувства вспыхнули сразу, а пронести их молодые люди смогли через всю жизнь. Восьмерых детей воспитали. Вместе на Север, в Ваховск переехали, где, собственно, корни и пустили. Сейчас Клавдии Васильевне 85 лет, у неё большая дружная семья – 13 внуков и даже есть правнук. Всё, как она мечтала когда-то, лёжа в холодной комнате детского дома, укутавшись снятым с чужого плеча одеялом. Не так давно дети перевезли маму поближе к себе – в Излучинск, чтобы самый дорогой и близкий человек был рядом и буквально купался в любви, которой её однажды лишили.

– Не должны дети знать, что такое война, – подытоживает Клавдия Васильевна. – Пусть детство будет безоблачным, а сны наполнены яркими красками.