Обычные парни – без плащей и спецэффектов

– Если я попрошу вас дать определение вашей профессии одним предложением, то пожарный – это кто?

– Человек, который исправляет чужие ошибки, – не раздумывая ни секунды, выдаёт начальник пожарной команды деревни Вата Василий Ломоносов. – И убедить меня в том, что на ошибках учатся, у вас не получится. Опыт – штука упрямая. Что бы мы ни делали, какую бы профилактическую работу ни проводили. Горело, горит и будет гореть. А не можешь изменить ситуацию, поменяй своё к ней отношение – важно приехать быстро и сработать хорошо.

– Стоять во главе команды – значит быть примером для коллег. Вас этому родители научили?

– Мне повезло стать продолжателем трудовой династии. Отец Михаил Васильевич Ломоносов без малого три десятка лет был офицером пожарной охраны. Служил в управлении, занимался строительством объектов МВД. Ушёл на заслуженный отдых в звании майора, был начальником пожарной части посёлка Высокий. Его пример преданности своему делу всегда был перед глазами. Получается, перенял профессию по наследству, а это ко многому обязывает: и быть примером для других, и продолжать традиции. Я к этому далеко не сразу пришёл.

– Поиск себя предполагал бунт на корабле?

– Ещё в 1996 году, окончив школу, решил, что поеду в Свердловск поступать в пожарно-техническое училище. Год из положенных 2,8 проучился. Но бунтарский характер, горячая кровь и молодые годы брали своё. За неоднократное нарушение дисциплины, – хитро улыбается, – меня отправили в армию. Два года в погранвойсках на камчатке и в Магадане сумели сделать из оболтуса человека.

– Перемены были настолько разительными?

– Вернувшись на гражданку, устроился пожарным в Мегионе. Окончил одиннадцатимесячные курсы, тогда же присвоили офицерское звание младшего лейтенанта и утвердили на должность начальника караула.

– Однако! Вот и не верь после этого утверждению, что армия из мальчишки воспитывает мужчину. А «включать» начальника по роду деятельности часто приходится?

– Будучи на пожаре, ты не только распределяешь роли и ставишь задачи, твоя основная цель – сберечь своих ребят, не нанести ущерба их здоровью. Часто бывает так, что зона твоей ответственности ширится за счёт случайных прохожих, которые не стесняются в выражении эмоций и то и дело норовят рассказать огнеборцам, как им выполнять работу. Одно знаю точно – огонь не признаёт должностей. Это здесь, в расположении части, ты начальник, в обязанности которого входит заполнение бумаг, обучение коллектива, контроль за частотой и качеством тренировок. На пожаре действует принцип единоначалия, тем более когда в твоём распоряжении всего четверо пожарных и пять водителей, и абсолютно каждый из них может как рукав раскатать, так и человека из огня вынести.

– Вы уже 23 года смотрите в пасть огнедышащего чудовища. Пожар от пожара отличается?

– Вы не представляете себе насколько! Одна и та же баня горит каждый раз по-разному. Бывает, что боёвку хоть выжимай, а под спецодеждой кожа аж чёрная от дыма и копоти. Да, должен признать, что у городских коллег пожаров в разы больше. У нас по факту в ведомстве только административные границы деревни. Но! Бывает всякое. Курьёзные случаи потом становятся байками. Эпизоды со смертью на пожаре избирательная память прячет до поры до времени. Помнить все – никакое сердце не выдержит. Уметь абстрагироваться – часть профессии. Такая работа.

– Вот смотрю я на вас: с виду – обычные парни, без плащей и спецэффектов. Откуда сила, брат?

Улыбается:

– В желании вернуться домой. Где тебя ждут, где в тебя верят, где тебя, как никого другого, любят.

– Кто, если не секрет, ждёт дома Василия Ломоносова?

– Любимая женщина – супруга Оксана, она у меня завучем в Мегионской школе № 1 работает, сын Арсений. Старшая дочка Анна, она у нас, правда, недавно в университет поступила, в Питер уехала. Вот ради них, будучи уже в статусе военного пенсионера, держу марку! Ещё в строю, скажу больше – в отличной физической форме.

– Сын, стало быть, и дочка. Есть кому продолжить династию!

– Погоны – дело добровольное, – сказал как отрезал. – Одно время была возможность поспособствовать тому, чтобы дочь поступила в военный вуз, получила специальность военного переводчика. Она выбрала свой путь. Нам, родителям, остаётся поддерживать и радоваться её достижениям. О сыне пока говорить рано, он только шестой класс заканчивает. Поживём, как говорится, увидим.

– Как земной женщине удалось разжечь в вас истинные чувства?

– В семнадцать лет своего человека чувствуешь на каком-то подсознательном уровне. Первая встреча глазами способна высечь искру, а вот когда любимого приходится несколько лет ждать после армии – на смену влюблённости приходит совсем уже другое по силе и крепости чувство. Повезло, наверное. Мне, – смеётся. – С ней.

– Как предложение руки и сердца делали, помните?

– Город Фрунзе. Фонтан возле драмтеатра. Кафе. Ночь. Шикарные плакучие ивы, что создавали особую атмосферу посетителям каждого отдельно взятого столика. Мы хорошо провели время, а домой возвращались пешком. Путь в прямом смысле слова лежал через ЗАГС. Тогда я впервые понял, что вот с этой девушкой, которую сейчас держу за руку, мог бы и дальше идти по жизни. О своём намерении громко поставил в известность всех окружающих, настойчиво барабаня в двери вышеупомянутого учреждения. Охранник нас тогда развернул, конечно, но от идеи соединить свои судьбы мы так и не отказались. В 2000 году поженились.

– Супруга знает, с чем вам приходится сталкиваться по роду службы?

– Знать и видеть – не одно и то же. Её картина мира изменилась в 2016 году, когда жена волей случая оказалась свидетелем крупного пожара. Горело двухэтажное здание. Повышенный уровень опасности. Мобилизация всего состава, потому как караулы по численности маленькие. Я – начальник первого караула. Друг – начальник второго. Оба капитаны. Оба надели защитные аппараты и шагнули в огонь. Жена потом рассказывала, что кричала вдогонку: «Куда ты лезешь, там же горит всё!» сказать, что она была потрясена – ничего не сказать. Пришлось успокаивать, объясняя, что именно в этом и заключается моя работа. Страх тогда сменился другим чувством, и на пожарных с того дня жена стала смотреть иначе.