Нас собрал Самотлор

– Впервые о Самотлорской геофизической структуре речь зашла у меня в кабинете весной 1963 года с начальником Нижневартовской сейсмической партии Леонидом Кабаевым, – рассказывает Владимир Алексеевич Абазаров – тогдашний начальник Мегионской нефтеразведки. – Я с ним был знаком раньше, ещё по Берёзову, где он также возглавлял сейсмопартию...

На этот раз Леонид Николаевич, как всегда, шумно войдя в кабинет, держал в руках какие-то бумаги и с ходу начал:

– Владимир Алексеевич, надо на Самотлорскую структуру немедленно тащить станок и бурить скважину. Вот смотрите, – и разложил на столе свои бумаги, на которых были нанесены сейсмопрофили с точками через определённые промежутки. В каждой точке стояла цифра, обозначающая глубину залегания, отражающего горизонт, через которую в дальнейшем должна пройти одна из изогипс.

– Вы посмотрите, какие отметки. Ничего подобного в Нижневартовском районе ещё не было. Все ранее отработанные структуры: Нижневартовская, Мегионская, Ватинская, Ермаковская, Вахская и другие имеют куда более низкие отметки. А здесь?! Я вам должен сказать...

– Так это ещё не карта, это ещё сырой материал, решать вопрос о затаскивании станка, наверное, ещё рановато...

Кабаев не дал договорить:

– Владимир Алексеевич, я совершенно уверен в невероятной структуре. Я же привёз первичные материалы. Через два месяца я привезу готовую карту. Вы убедитесь, что такой характерной структуры вы ещё не встречали!

Это был первый разговор о будущем нефтяном гиганте. Осенью экспедиция получила готовую структурную карту Самотлорской площади. В ноябре была выбрана точка вблизи озера. Предстояло первое наступление геологов на Самотлор.

В ноябре и декабре выпали обильные снега, завалив болота «тёплым» покровом. Болота не промерзали. Все попытки прогнать трактора, тяжёлые вездеходы типа «АТС» закончились неудачно, но первая попытка выйти на Самотлор в 1964 году геологов многому научила. Начались мучительные поиски иных путей к цели. Выход был найден – зимник на Самотлор должен проходить через Нижневартовск, затем вдоль реки Вах и до намеченной точки. Хотя в таком варианте он будет в три раза длиннее, но там есть земля, а стороны Мегиона – непроходимые болота. Самотлорская эпопея вновь началась в январе 1965 года. Для разбивки трассы была организована специальная группа, оснащённая двумя тракторами-тягачами, бульдозером, вездеходом «ГАЗ-47». Группу возглавлял главный механик экспедиции казах Капеш Абраев, на которого Абазаров надеялся как на самого себя. Зная его ещё по Игриму, он был уверен, что в такой обстановке Абраев найдёт выход из положения и в нужный момент примет правильное решение. Прокладка пути от Нижневартовска до Р-1 была долгой и тяжёлой.

Первые 10 километров были сравнительно лёгкими и их прошли быстро, так как они проходили по пойменной малозаболоченной и слабозалесенной части местности. Затем пошёл густой лес, и отряду пришлось пойти по опушкам, чтобы меньше валить леса. Но с этих опушек, как правило, и начинается заболоченность. Весь дальнейший путь на оставшихся 20 километрах через 1-1,5 км, а на некоторых участках по нескольку раз на одном километре, тонули трактора и бульдозеры. Их вытаскивали, обходили самые гиблые места и снова шли вперёд. «Утопленников» спасала 40-тонная лебёдка, установленная на АТС, постоянно сопровождавшая отряд. Эти 20 км отряд шёл 25 суток. В общей сложности пробивка первого тракторного следа от Нижневартовска до Самотлорской Р-1 заняла 36 суток.

Во второй половине февраля приступили к завозу оборудования, материалов, труб. Бригада монтажников Александра Кузякова в конце марта закончила монтаж вышки, собрав её за 16 суток.

– На этом гнилом Самотлоре, – вспоминает С.Л. Малыгин, буровой мастер экспедиции, Герой Социалистического труда, – работать было необычно трудно: болото, топь, трясина. Проклинать его начали ещё геофизики из сейсмической партии Леонида Кабаева. Работали только зимой, когда болота замерзают, и то очень часто технику засасывало в трясину. Наконец «перекрестили» Самотлор во всех направлениях и вздохнули с облегчением: не зря тонули, не зря мёрзли. Леониду Николаевичу Кабаеву была присуждена Ленинская премия. Лауреатом этой премии стал и Владимир Алексеевич Абазаров.

Нефть в Западной Сибири как бы нарочно прячется в таких глухих местах, что человеку стоит больших трудов подступиться к ней. А озеро Самотлор вообще считалось гиблым местом. Но все данные говорили: здесь центр огромного купола, под которым таится нефтяное море. «Если бы не было проявлено высокопатриотического свойства наших поисковиков нефти и газа, – писал академик А.А. Трофимук, – мы бы не имели Самотлора».

Бурить первую Самотлорскую скважину выпало буровому мастеру Г.И. Норкину. По должности он буровой мастер, а по опыту – профессор своего дела. Широкоплечий, кряжистый человек из Нарымской тайги, до войны был охотником, рыбаком, руководил колхозом. В Великую Отечественную был танкистом. До Самотлора его бригада уже открыла в Нижневартовском районе Мегионское, Северо-Покурское и Аганское нефтяные месторождения. Всего бригадой Норкина открыто восемь нефтяных месторождений.

Устроившись и освоившись на новой точке, бригада Норкина в начале апреля 1965 года приступила к бурению скважины Р-1 Самотлорская. До 2000 метров проходки Норкин вёл себя спокойно, уверенно, как всегда. Затем появилось беспокойство, как он выразился, «скважина какая-то всё время живая и глинистый раствор сильно насыщен нефтью и газом». И всё же бригада удачно пробурила ответственную скважину. Фонтан, полученный бригадой по испытанию масте­ра П.Г. Безродного, составил 1000 кубометров нефти в сутки.

У геологов есть термин «этаж нефтеносности». Самотлорское месторождение можно смело назвать многоэтажным: почти до трёх километров вглубь. Здесь залегает несколько пластов, каждый в несколько десятков метров толщиной. И на всех этажах – нефть великолепного качества, с очень низким содержанием серы. Это походило на сказку. В награду за настойчивые поиски природа преподнесла человеку щедрый подарок. Один Самотлор настолько богат, что сразу же вошёл в десятку нефтяных гигантов мира. Когда оценили возможности Самотлора, весть об этом открытии телетайпы разнесли по всему земному шару. Ахнул цивилизованный мир, который, казалось бы, очень трудно удивить. «Открытие века, жемчужина страны, нефтяной гигант, звезда первой величины», – вот так окрестили Самотлор. В последующие годы из многих крупных и мелких структур образовалось единое нефтяное месторождение размером 30 км с запада на восток и 50 км с юга на север, которому дали единое имя – Самотлор.

К концу 1968 года на Самотлоре уже работали четыре буровые бригады и более десятка буровых станков. Самый же купол Самотлорского месторождения находился под озером, а все разведочные скважины геологов располагались по его периметру.

Самотлором начали заниматься на самом большом серьёзе, а тысячные дебиты каждой пробуренной скважины убеждали всех, что настало время готовить месторождение к промышленной эксплуатации.

Чтобы превратить Самотлор в нефтяной промысел, надо пробурить десятки тысяч скважин, добывающих и нагнетательных, и стоять они должны не там, где посуше да половчей, а ровными рядками по разработанной наукой технологической схеме. И с той точки, что на схеме указана, хоть и стоит она на бездонной гиблой трясине или на неприступном озере, ни шагу в сторону ступить нельзя! Да и не спасёт этот шаг, потому как из полутора тысяч квадратных километров, которые занимает месторождение, 1470 – болота. Да какие! Не замерзающие и в самую лютую стужу.

В журнале «Нефтяник» интересно описывается, как начинался штурм нефтяного гиганта Самотлора.

«Весть о Самотлорской нефти озаботила мегионских буровиков – ближайших соседей нового месторождения.

– Кому же, как не нам, начинать разбуривать Самотлор! – сказал директор конторы бурения Хлюпин. – Хоть контора Мегионская, а глядит обоими глазами на Самотлор.

Мегионской конторе бурения выделили участок на южной части Самотлорского месторождения. Определили план бурения на 1969 год. Получив приказ, Валентин Иванович Хлюпин сказал:

– Идём на Самотлор, ребята!

(Продолжение следует).