Труд на земле – его призвание

Его фермерское хозяйство находится там, где закачивается улица Киевская. Идёшь по бетонке, а как обрывается она, сразу оказываешься перед металлическими воротами. Через них и попадаешь во владения Григория Фёдоровича.

Его, конечно же, нельзя назвать отшельником, хотя он и настаивает, что ведёт своё хозяйство в одиночку. В селе у него есть дом, и в доме есть хозяйка – супруга Валентина Григорьевна, на протяжении двадцати девяти лет проработавшая председателем Покурского сельсовета и главой администрации сельского поселения. В селе живёт и старшая дочь Наталья, она специалист по социальной работе. В Нижневартовске уже пустили корни младшая дочь и сын. Мария окончила университет и Академию государственной службы, её знания востребованы в городе. Артём, единственный сын, трудится по окончании нефтегазового вуза на месторождении, но в перерывах между вахтами приезжает к отцу помочь на ферме.

О корнях и начале жизненного пути

– Из кулацкого я рода и тоже считаю себя кулаком, – начинает свой рассказ Григорий Двинянинов, встретив меня перед входом на ферму. – И прадед мой по отцовской линии был производителем зерна, и прадед по материнской линии был из людей среднего достатка, оба они трудились на земле.

Дед, по словам Григория Двинянинова, объяснил ему ещё в детстве, почему кулаками называли зажиточных крестьян: на руке, сжатой в кулак, сельский труженик спал после тяжёлой работы, и потому вставал с утренней зарёй.

Из школьных учебников советской поры знаем, что кулаки были мироедами, жили за счёт труда батраков. Однако такое объяснение Григорий Фёдорович считает в корне неверным. Ошибочные эти представления пошли ещё с той поры, когда в России в 1917 году произошла Октябрьская революция. Пришедшие к власти большевики уничтожили хозяина в деревне, этому способствовали политические репрессии, при Сталине они получили особый размах. В России хозяина, работающего на земле, погубили в те годы, уверен Григорий Двинянинов.

Корни Григория Фёдоровича в Белоруссии, оттуда идёт его род по отцовской линии, в Вятском крае берёт своё начало род по матери.

– Дед перебрался с Могилёвщины, где жил, за Урал, думал не догонит его здесь новая власть, не заставит вступать в колхоз, и он будет единолично трудиться на земле. Но просчитался. Его потом приговорили к десяти годам заключения, но после знаменитого письма Сталина «Головокружение от успехов», опубликованного в газете «Правда», отпустили на волю.

Бабушка тоже хватила лиха, – продолжает наш герой, – помню её узловатые руки с утолщёнными суставами, с плоскими сломанными ногтями – такова была цена крестьянского труда.

О своём детстве повествует неохотно. Жили в Кондинском районе, отец выпивал, мать часто болела. Школьные годы прошли в нищете.

– Помню, как солдат одной из ближайших воинских частей поделился со мной шинелью, так в ней потом и ходил, потому что больше нечего было одеть.

Пожалел его директор школы, по окончании восьмого класса направил на учёбу в Свердловское суворовское училище.

– За свою дикую честность пришлось перенести от однокашников много унижений, – отмечает Григорий Фёдорович. – Потом было Киевское общевойсковое училище. Не задержался я в нём, не умел приспосабливаться и притворяться, как это получалось у сверстников.

В Покуре живёт с 1979 года. Начинал работать плотником на скотных дворах местного совхоза.

– Условия содержания скота были тогда трудными, дворы – деревянные, с подгнивающими стенами. Покуряне говорили в ту пору: производство у нас отсталое, несовременное, убыточное наше хозяйство.

Как стал фермером

Свой путь к созданию фермерского хозяйства он выстрадал. В начале

1990-х годов создал на базе сельской школы кооператив «Школьник». Трудились в нём, помимо самого Двинянинова, старшеклассники.

– В то время и школьная администрация, и родители отнеслись с недоверием к новому делу, впрочем, не все ученики, пришедшие в кооператив, были приучены к сельскому труду.

Поначалу в кооператив входили двадцать человек, со временем их число уменьшилось до пяти.

Те деньги, которые были заработаны, «лопнули» с началом гайдаровских реформ.

– В нашем небольшом хозяйстве был один трактор и 500 кур, – рассказывает Григорий Фёдорович. – Чтобы расплатиться за долги, образовавшиеся в той ситуации, когда деньги превратились в ничто, всю птицу пришлось продать.

Это был единственный кооператив в округе, сформированный на базе школы. Равнодушно отнеслись к его судьбе, так и перестал он существовать. Когда информация дошла до тогдашнего председателя райисполкома Василия Сондыкова, тот спросил у подчинённых: «Вы-то почему не помогли Двинянинову?» Но помогать было уже поздно.

Бывший кооператив преобразовался в фермерское хозяйство. Не всем односельчанам пришлись по душе такие перемены: были и такие, кто поджигал фермерские постройки. На завистливых односельчан Григорий Двинянинов никогда не держал обиду, у них, замечает, «забольшевиченным» было сознание, по-другому они жить не могли.

Свой экзамен на прочность наш герой выдержал. Привык полагаться на себя. Как ещё одну победу над обстоятельствами называет недавнее получение свидетельства на собственность этих соток, на которых трудится. Кто-то из односельчан опустил руки, пока ходил по инстанциям и пытался приватизировать свой участок земли, а вот Двинянинов своего добился.

Экскурсия по хозяйству

Перво-наперво хозяин фермы показал помещение, где содержатся ныне пятьдесят свиней. Четыре года назад его построили несколько человек, освободившихся из мест заключения. Их он пригласил на временную работу по объявлению в газете. Труд оплатил из собственных сбережений, не обидел людей деньгами, поэтому они и возвели такую качественную постройку.

Животных приобретал неспешно, на протяжении трёх лет, сразу полагая, что небольшое поголовье должно обитать и нагуливать вес в просторных стайках.

– У многих фермеров стайки небольшие, и скотина в них, что называется, сидит, если не лежит одна на другой, и разве что в корыто не залезает. Из-за такой плотности и навоз нельзя толком из-под скотины убрать. Отсюда и запах стоит невозможный. Но ведь можно и совершенно иначе вести своё хозяйство.

Вместе с Григорием Фёдоровичем зашли в помещение фермы, заглянули в стайки. Животные пребывали в сладкой дрёме после того, как были накормлены свежей травой. Им было где разлечься и разомлеть.

Наш собеседник показал навозосборник, который сам придумал. Весь навоз, вычищаемый из-под свиней, попадает в лоток, проложенный перед стайками. По нему вся эта органика перемещается во двор фермы, там она попадает на большую тележку и вывозится.

Получаемый навоз – лучшее удобрение. А вот опилки, столь популярные среди дачников и владельцев небольших хозяйств, вредны. Навоз разлагается сразу же, у опилок этот процесс занимает пять лет, в землю вместе с ними попадает фенол, очень вредное и ядовитое соединение.

– Потому на месте, где когда-то могла быть пилорама, ничего не растёт, – делится наблюдениями Григорий Фёдорович.

Идём дальше на поле, расположенное рядом с фермой. Урожай картофеля отсюда поступает на корм. За полем есть ещё небольшой сад с вишней и иргой.

За разговором о делах фермер поделился планами. Надо непременно создать уличный загон для свиней, чтобы в летнюю пору они там двигались. К имеющемуся помещению надо пристроить склад для сена и концентратов, будет там дробилка для корма. Из навеса, примыкающего к ферме, сделает гараж, в нём будут стоять тракторы.

Недавно на ферме побывала специалист из ветеринарного надзора. Осмотрев всё, поделилась впечатлениями:

– Да у вас, Григорий Фёдорович, хозяйство организовано по всем цивилизованным правилам.

О том, за что болеет душа

Но стоит ли таких усилий фермерское хозяйство, ведь в одиночку его приходится вести? И годы уже не молодые… Григорий Фёдорович все эти разговоры отметает.

– Фермой буду заниматься до тех пор, пока будут силы.

А что будет потом? Наверное, дети оценят родительский труд и не останутся равнодушными к судьбе отцовского хозяйства.

– Я ведь меньше всего переживаю за себя, – делится сокровенным Григорий Двинянинов, – переживаю за то, что у нас в стране очень трудно наладить фермерское хозяйство, встать работящему крестьянину на ноги и чего-то добиться, трудясь на земле.