Ох пора тебе, русская песня

– Двадцать лет – это очень много, ведь можно и устать от такой работы.

– Нет, у меня есть стремление показать что-то новенькое, к тому же наш коллектив обновляется, а значит, приходят новые люди, новые эмоции и переживания. К новому человеку нужно подойти по-новому, самому перестроиться, найти подход, привлечь, а ещё объяснить, что такое русская песня. Тогда она зазвучит по-другому.

– Владимир, вы музыкант или психолог?

– Стараюсь быть музыкантом, но иногда приходится быть психологом.

– Двадцать лет – это целая биография. Что за эти годы случилось интересного в ансамбле?

– У нас были конкурсы, капустники, юбилей коллектива, выезды «Лучинушки» на природу. Мы уже отметили пятнадцатилетие, свой первый праздник русской песни, вот дожили до второго. Думаю, что наша жизнь в ансамбле будет продолжаться. Слава богу, его костяк за это время сохранился: Галина Кузьменко, Надежда Лободюк, Сергей Костив, Владимир Прокопчук. Благодарен им за дружбу и любовь к народной песне.

– От чего зависит долголетие ансамбля?

– Думаю, от стремления самих людей к творчеству и, наверное, от моего желания заниматься чем-то интересным. Мы поём славянские песни, то есть не только русские. Русские песни бывают разные в разных областях страны, например с одним текстом, но с совершенно другой мелодией. Сам я с Брянщины, где соседствуют Белоруссия, Украина и Россия. На песнях этих республик и вырос.

– Знаете, пацаны не очень-то поют народные песни, они их слушают, когда гости собираются за столом. Или ошибаюсь?

– Ошибаетесь, но к сожалению, немного, потому что раньше песни пелись в деревнях и сёлах, когда проходили общие праздники, свадьбы, крестины, Троица, Масленица. Человек рождался – пели, умирал – пели. Да везде пели!

– От кого у вас песни?

– У нас, слава богу, большой род, и все пели, начиная от дедов, моих родителей, братьев и сестёр, тёток и дядек. Наверное, меня приучили петь с люльки. Я пошёл учиться на музыканта в Брянское культпросветучилище, где окончил курс обучения по классу баяна.

– Погодите. Чтобы туда поступить, нужно было что-то уметь.

– На домашнем уровне я играл, то есть без музыкальной школы. Это от отца. Он играл на всех инструментах, что попадали ему в руки. Как-то мы с ним пасли коров. К нам пришёл один белорусский мастер, который продавал в округе музыкальные инструменты. Отец попросил дать ему скрипку. Пока паслись коровы, он сделал смычок в лесу, натёр его тут же смолой и к вечеру уже играл довольно уверенно. Он умел играть на мандолине, балалайке, гармошке.

У нас в семье было десять детей – пять сестёр и пять братьев, и все на чём-то играли. И соседи играли, и дед наш отлично пел в церкви до войны.

Отучился я в культпросвете и решил поступать в Орловский институт культуры. Понял, что мне, не прошедшему музыкальной школы, не хватает образования. Пойти играть в клуб – этого мало, там нужно работать очень хорошо. В то время меня смог бы переиграть любой гармонист-самородок, я бы ему не годился в подмётки со своим училищем. И поступил на хоровое отделение.

– Владимир, говорят, что народная песня в России до сих пор не в моде?

– К сожалению, это так, потому что вам нужно шоу и чтобы оно окупалось. То есть речь идёт прежде всего о деньгах. Я же считаю, что культура – это наш образ жизни, наше прошлое, наша память. Мы же слушаем американский рэп и джаз, смотрим на прекрасные кавказские танцы, мы уже поём по-английски, потому что забываем, кто мы, откуда родом и в какой стране живём. Это страшно.

– Как тогда вернуть людям память?

– В Советском Союзе заставляли людей заниматься культурой, и это было правильно. При заводах и фабриках создавались самодеятельные коллективы. Да, хоры пели песни о партии, Ленине и комсомоле, но люди учились петь и общаться. Вот мы в своей «Лучинушке» поём, не замечая, что ведём разговор на общую тему, вместе с песней переживаем то же, что волновало людей сто лет назад. Мы знаем, как на Руси знакомились люди через частушки и хороводы: тогда они не боялись взяться за руки и пройтись по кругу. В хороводе была возможность поговорить и познакомиться.

– И что теперь делать?

– У нас в Новоаганске давно сформировались свои зрители. Все они в разные годы приехали сюда из районов и посёлков, то есть это были люди со своей культурой и памятью. Они помнили, как пели их прадеды и деды, теперь они видят, что на сцену выходят их односельчане, которые исполняют их песни. Я заметил: приедут к нам известные артисты, дают хорошую цену за билеты, а народ не идёт. А на «Лучинушку» идут, чтобы увидеть и услышать своих соседей, сотрудников, друзей. Русскую песню люди слушают внимательно, бывает и подпевают. И молодёжь не шумит.

– Давайте представим «Лучинушку» нашим читателям.

– Мы выступали на региональном конкурсе исполнителей разных жанров и стали лауреатами первой степени. Были и в Вологде, где творчество вокалистов оценивало жюри из Московского дома народного творчества. Там нам вручили два диплома первой степени, участвовали и в «Интерфолке» в Петербурге. И везде нас отлично принимали.

– Другие коллективы поют народные песни в обработке?

– Да, и в некоторых фестивалях-конкурсах такие ансамбли не попадали даже в список номинантов. Обычно оценивается народная песня, а не стилизация, не эстрадно-кабацкий её вариант. Кстати, коллектив «Русская песня» Надежды Бабкиной приезжал как-то в Новоаганск. Я тогда попросил её спеть белгородскую плясовую песню с «пересеком». Она отказалась.

– А вы Надежде Георгиевне свой коллектив не показывали?

– Мы пели при ней на сцене в 2001 году, так девчата из её ансамбля говорили за нашей спиной: «Молодцы!»

– Вы часто выступаете в «Геологе», вписываетесь в формат концертной программы?

– Думаю, что вписываемся, но некоторые методисты считают иначе. Это неправильно, хотя я понимаю, что в ДК не хватает эстрадных жанров.

– Владимир, ваша миссия – сохранение народной песни или просто поёте для себя?

– Хотелось бы просто петь, но мы пропагандируем народную песню, несём её людям. И они, к счастью, не бросают в нас помидоры, понимают, что такая песня нужна. Другое дело, что далеко не все могут сделать народную песню красивой.

– Вы думаете, что народная песня в России жива?

– Да, слава богу, жива, её поют, с ней иногда экспериментируют, но возвращаются к истокам. Главное – поют профессиональные коллективы, правда, они быстро перепевают и распадаются, а то резко обновляют репертуар и переходят на стилизованные песни, которые уже нельзя считать народными. А вот самодеятельные ансамбли никуда не спешат, они учатся и поют в удовольствие.

– Вы будете воспитывать молодёжь? Она придёт в «Лучинушку»?

– С молодёжью должны заниматься молодые, молодёжь тянется к молодым руководителям, с которыми будет говорить на понятном и им, современном языке, а мне, думаю, уже поздновато.

– И вот юбилей. Вам этот праздник нужен?

– Такие праздники нужны, потому что они объединяют людей – коллектив и жителей посёлка. У нас есть возможность показать зрителям, где мы побывали, какой видеоряд приготовили. Они увидят, как принимали народную песню за пределами Новоаганска. Скажу, что и нашим артистам тоже повезло. Кто-то мечтал увидеть Москву и Петербург – вот они, пожалуйста. Благодаря народной песне «Лучинушка» увидела Югорск и Вологду, Лазаревское, где повстречалась с руководителем знаменитого кубанского хора Виктором Захарченко. Тогда, на «Кубанской казачке», он сказал, что наш ансамбль смог бы стать обладателем Гран-при конкурса, а не лауреатом первой степени, что тоже очень радует. Победителями стали профессионалы из Пензенской филармонии, но и мы услышали в свой адрес немало приятных слов от самого Виктора Захарченко. Разве это забудется? Нам дали возможность отдохнуть, то есть побывать на море. Так и сказали: «Отдыхайте, сибиряки!»

– Что для вас русская песня? Ведь можно было обратиться и к другим жанрам?

– Да, были и такие предложения, но я сказал: «Другого – не будет!» Потому у меня один коллектив – «Лучинушка», это мои братья и сёстры по духу, это скрипка, на которой играл отец, это моя память. Разве этому изменишь?

– Вы бываете на родине?

– Да, но, к сожалению, там уже мало поют. В видеоряде, что увидят наши зрители перед юбилейным концертом, покажут хату, где я вырос, речку, где прошло детство. Зрители услышат голоса поющих женщин с Брянщины. Этот эпизод заснял мой земляк, за что ему огромное спасибо.

Моя песня пришла оттуда, свои памятные песни есть и у всех участников ансамбля, тоже с малой родины, с речки, от родителей, которые пели и с любовью передали эти песни им, чтобы они передали их дальше. И в них проснулась память…